Eсли в ходе приватизации будет соблюдаться запрет перепрофилирования, то каждая типография останется типографией. Но просто акционировать предприятие и оставить его в том же состоянии не имеет смысла. Значит, эти предприятия выйдут на рынок. Следовательно, должны найтись инвесторы. Но инвестор появится только тогда, когда в полиграфии будут продолжать зарабатываться деньги. Образуется спираль, так как на сегодня типографии с частным капиталом фактически покрывают потребности рынка. Что может получиться, если приватизируется, например, типография, печатающая книги?
БР: Анатолий Дмитриевич, расскажите, что, по Вашим ощущениям, происходит сейчас на российском полиграфическом рынке? По оценочным данным, в первом квартале этого года относительно того же периода 2003 года импорт мелованной бумаги вырос на 50%. Нет ли здесь доли книжной продукции?
Большой вопрос, куда пошла эта бумага: может быть, на ней растут глянцевые журналы и реклама? Печатать журналы малыми и средними тиражами могут и маленькие листовые типографии, которых сейчас множество. Для этого нужна офсетная машина, резка, фальцовка — и все. Что касается книжного производства, я бы не сказал, что наблюдается какой-то значительный рост. По крайней мере, у нас много цветных изданий выпускается на офсете, а массового производства книг на мелованной бумаге я не наблюдаю. Правда, сейчас пошли отдельные книжные проекты с запада, то есть те российские издания, которые печатались там, сейчас частично переводятся обратно. Люди увидели, что цены примерно равны, и качество одинаковое.
На самом деле, конкуренция на рынке жуткая. Работая на заказчика, предприятия, не имея корпоративного интереса между собой, друг за другом опускают цену. И спираль этой цены постепенно закручивается вниз.
За счет дешевой полиграфии мы делаем стоимость книги приемлемой, но сами продолжаем работать за копейки. Книги мы печатаем, в основном, на офсетной бумаге, и даже при этом материалы занимают около 60% в себестоимости издания! А если речь идет еще и о мелованной бумаге, то ее стоимость оттягивает основные средства у заказчика, поэтому за полиграфию он готов платить совсем мало. В оставшиеся 40% вписываться крайне сложно, ведь в эту долю затрат входят заработная плата, содержание оборудования, расходы на электроэнергию, налоги и прочие издержки.
В начале перестройки книгоиздательский сектор был нормальным содержательным самоокупаемым бизнесом. Тогда был период, когда резко вырос спрос на книги, но и цена за полиграфию была достаточной. А потом началась соревновательность, и тенденция на понижение цены в этой соревновательности прослеживалась очень здорово. Поэтому и пошел процесс оттока полиграфпредприятий с рынка, много книжных производств закрылось, а новых не образовалось.
Книжное производство на сегодняшний день очень низкорентабельно, поэтому за последние годы практически никто из новых предпринимателей сюда не пошел. Во-первых, чтобы его организовать, требуются большие капиталовложения. Во-вторых, непонятно, ради чего вкладывать такие деньги, ведь легче и проще ориентироваться на акцидентную, рекламную продукцию, упаковку.
БР: Так что же, собственно, произошло с книжной печатью?
Произошел обвал цен! Раньше мы зарабатывали нормальные деньги. Теперь их нет, потому что мы сами друг друга «утопили». Те предприятия, у кого запас прочности по себестоимости был больше, постепенно опускали цену. Таким образом, черно-белые книги сейчас доведены практически до нулевой рентабельности. Цветные издания также упали в цене, и этот процесс продолжается.
БР: Но ведь это утопия. Почему же сложилась такая ситуация? И как из этого выбраться?
Самый большой негатив и «корень зла» в книжной индустрии — отсутствие корпоративного начала. Книжный бизнес, в принципе, дает доход, но не типографиям, а издателям и дистрибьюторам.
Вообще, полиграфия всегда была самодостаточной отраслью. Она и остается, в основном, таковой, за исключением, пожалуй, книжного производства. Основная причина низкой доходности книжной печати — переизбыток мощностей в данной области. Мощности эти сосредоточены на крупных полиграфпредприятиях, построенных в Советский период для обеспечения масштабных потребностей огромной страны, которая называлась Советский Союз. Предприятия эти были расположены преимущественно в Российской Федерации. СССР уже нет, а мощности остались. Но для нужд современной России их количество явно избыточно.
По законам рынка, если предложение превосходит спрос, то до предела обостряется конкуренция. В этих условиях заказчик имеет возможность проводить политику на понижение цены, что и происходит на самом деле.
К этому нужно добавить позицию отдельных руководителей крупных предприятий, которые в сложившейся ситуации, в целях сохранения заказчиков, не просто снижают цены, а агрессивно демпингуют, чего уж там мелочиться! Такая позиция губительна и несправедлива, ведь не ими воссоздано то, что они в результате такого демпинга активно проедают. А в целом от такого положения вещей страдают все участники книжной полиграфии.
Выход я вижу в реструктуризации всей отрасли с целью создания условий для проведения эффективной корпоративной политики в области книжного производства.
БР: Возможно, таким «координационным центром» станет Российский книжный союз? В условиях рыночной экономики организующую функцию выполняют как раз отраслевые Ассоциации.
РКС — это, на мой взгляд, очень далекая от полиграфистов организация. Она объединяет, в основном, издателей и распространителей. И надо сказать, что издатели достаточно солидарны между собой в ценовых вопросах. Если сравнивать стоимость книг, то цифры перекликаются.
БР: Год назад говорилось, что Правительством РФ была разработана и введена в действие программа, предусматривающая ряд мер, направленных на сохранение профиля государственных полиграфических предприятий при приватизации. Все идет по плану?
Да, была такая концепция. Она была одобрена президентом и представлена нам, руководителям, как задача, которую нужно быстро, в течение двух-трех месяцев решать. Это было в октябре 2003 года. Мы подошли к вопросу очень серьезно. Дело это непростое: требовалось разобраться с имущественным комплексом, с землей, с экономикой предприятия, то есть необходимо было подготовить серьезный пакет оценочных документов. Мы это сделали. Первый этап программы предполагал акционирование отдельных предприятий, а второй — объединение их в холдинги по определенному принципу. Сейчас проходит первый этап — акционирование. Пока на этой стадии, собственно, все и утрясается. Каких-то сведений о том, что планы государства в отношении полиграфии поменялись, у нас нет.
БР: Кто будет входить в состав акционеров, известно?
Пока 100% акций будет принадлежать государству. Потом, наверное, на уровне правительства будет приниматься решение — что делать дальше? Если контрольные пакеты акций продадут, по моему мнению, большинство полиграфических предприятий просто исчезнет, потому что многих покупателей, в первую очередь, интересует недвижимость. Может быть, этого и не случится. В любом случае, в будущее нужно смотреть с оптимизмом, — какой-то разумный баланс должен быть найден.
БР: А как Вы оцениваете действия государства? Вы согласны с этой концепцией?
Мнения директоров типографий, насколько я знаю, различны: одни «за», другие — «против». Раньше я считал, что нет нужды спешить с акционированием и приватизацией, так как не была ясна общая концепция этого процесса. Сейчас, если все будет идти в соответствии с планами, заявленными руководством отрасли, — это создание мощных интегрированных структур с явно выраженным корпоративным интересом в рамках холдинга — я однозначно за такие перемены. Потому что повысить эффективность книжной полиграфии, поднять ее сегодня до уровня самоокупаемости и перспективного развития без серьезных структурных преобразований, на мой взгляд, невозможно.
БР: Какой сейчас парк оборудования у «Первой Образцовой»? Есть планы по обновлению?
Нашего оборудования нам пока хватает. Массовая печать черно-белых книг — это ротация. Если говорить о новых машинах, мы купили Рапиды — 104-ю и 105-ю. Возможно, будем покупать еще.
БР: А новые заказчики?
Заказчиков по книгам мы всех знаем наперечет. Я думаю, что и они все нас знают. В этом секторе всем все известно. Здесь и рекламу особую давать не нужно, потому что новые нас вычислят, а старые — помнят.
БР: Другие виды продукции не пробовали печатать?
Мы пробовали печатать этикетку. Наверное, мы вообще были первопроходцами из больших предприятий, которые этим делом занялись лет 12 назад. Сначала это был очень дорогой рынок, а потом, за последние 5–6 лет, планку цен на нем тоже опустили. Мы пробовали узкорулонную ротацию для печати этикеток, но это оказалась очень специфичная ниша, которой надо плотно заниматься и опять-таки, соревноваться с теми, кто утвердился и специализируется в этом направлении.
БР: При входе в типографию на доске много объявлений «требуется». Люди уходят?
Постоянно, сколько я здесь работаю. Это закономерный процесс — одни уходят, другие приходят. Но жизнь продолжается. И, к счастью, в книжной полиграфии в том числе…